Кто-то славный вряд ли заставит ее пережить те же эмоции, стонать от одного прикосновения или громко смеяться на публике.

Но, по правде говоря, сейчас небольшой эмоциональный покой ей не повредит. Последние две недели были просто адом.

Она натянуто улыбнулась удивительной проницательности Поппи, у которой не было отношений уже лет… сто.

— Надеюсь, что ты права.

— Конечно.

Но на лицах всех друзей было написано, что они тоже чувствовали лживость слов Поппи. Алекс извинился и пошел на кухню, чтобы подавать на стол.

— Тук-тук!

Иззи подняла глаза и увидела знакомое лицо, заглядывавшее в дверь. Лара, соседка снизу.

— Мне очень не хочется прерывать вас, — сказала она, — но внизу на улице стоит мужчина, он пытался дозвониться до вас по домофону, но тщетно. Поэтому сейчас трезвонит всем подряд. Я сказала, что поднимусь и узнаю, дома ли вы.

— Мы отключили звук домофона, — объяснила Поппи, — чтобы поужинать.

Лара покраснела:

— Тогда мне отправить его обратно?

— Кто это?

— Гарри Митчелл. Он приехал к Иззи.

Поппи и Тори синхронно вздохнули.

— Гарри? — прохрипела Иззи, с трудом дыша.

— Ты не обязана, Из… — напомнила Тори.

Иззи обвела изумленным взглядом своих друзей, потом спросила слабым голосом:

— Почему он вернулся, Тоз?

Тори пожала узкими изящными плечами.

Лара смущенно прочистила горло:

— Что мне передать ему?

Бедная девочка. Какое представление. Иззи заставила себя собраться.

— Если тебе не сложно, впусти его в здание. Спасибо! — крикнула она вдогонку Ларе, когда та исчезла, спустившись вниз по лестнице в свою маленькую жилую комнату прямо под ними.

— Что происходит? — спросил Алекс, выходя из кухни с двумя дымящимися мисками с пастой.

Поппи и Тори развернулись к нему, но Иззи не могла оторвать глаз от двери — немного задыхаясь от ходьбы по лестнице, в проеме показался Гарри.

— Да ты совсем обнаглел… — Алекс направился прямиком к входной двери.

Четыре женские руки успели схватить его, прежде чем он успел дойти до Гарри — тот резко остановился за дверью.

— Иззи… — произнес он.

— Зачем ты пришел?

— Я хотел поговорить с тобой.

— Мы как раз ужинаем. — Смешно. Но ее мозг не очень-то соображал. — Тебе следовало позвонить.

— Я пытался дозвониться. Со вчерашнего дня твой телефон сразу переключается на голосовую почту.

Ох.

— Аккумулятор разрядился. — В какой-то момент ее добровольной изоляции. Возможно, это было связано с прослушиванием того сообщения, где он говорил «Я люблю тебя». Беспрестанно.

До тошноты.

— Когда ты его снова зарядишь, увидишь кучу пропущенных звонков от меня. С самого аэропорта в Мельбурне.

Наступившую тишину нарушали только дыхание и сопение трех человек у нее за спиной.

Разве это не было мило?

— Как твой отец? — спросила она, сглотнув комок в горле.

— На пути туда… — Гарри посмотрел через плечо, а затем обратно на Иззи. — Я могу… Мы можем поговорить с глазу на глаз?

— Это и их дом тоже. — И она точно не собиралась разговаривать с ним в своей каморке. В ней и так было тяжело спать без его соблазнительного аромата.

— Тогда прогуляемся?

— Дай мне пару секунд.

— Хорошо.

Иззи прошла к себе в комнату, затем в ванную, где натянула свитер, причесалась и тщательно почистила зубы.

Если Гарри зашел к ней в рамках некоего прощального тура, то она не хотела остаться в его памяти убитой горем идиоткой. Пусть думает, что она легко отделалась.

Когда она вернулась, напряженность в квартире достигла предела. Гарри деловито игнорировал три пары глаз, бросавшие на него убийственные взгляды, и пристально смотрел на дверь, за которой скрылась Иззи.

— Ты не обязана этого делать, Из, — проскрежетал Алекс. — Я могу выставить его в два счета.

— Все в порядке. Я скоро вернусь. Немного свежего воздуха будет мне даже полезно.

Тревога бежала впереди них и путалась под ногами, когда Иззи последовала за Гарри вниз по лестнице. Они спустились в полной тишине и не произнесли ни слова, пока не оказались на улице.

Три пары глаз в окне верхнего этажа вперились Иззи в затылок.

— Я не ожидала увидеть тебя в Лондоне.

— Я должен был закончить кое-что в «Бродмор НатАли» и передать дела своему преемнику.

Как нелепо, именно это она наврала, чтобы попасть в его дом в Австралии. Она повела его за угол на детскую площадку на соседней улице.

— Я думала, у тебя для этого есть специально обученные люди, тем более сейчас, когда ты стал большой шишкой. Ну или там скайп или что-то в этом роде.

— Некоторые вещи необходимо делать самому.

Войдя в парк, она остановилась и повернулась к нему лицом — чтобы посмотреть в эти прекрасные глаза. Просто посмотреть. Это он пришел к ней. Следующий шаг за ним.

Гарри собрался с духом и заговорил. Официально, как будто тренировался в самолете. В его глазах было смятение, которое переросло в своего рода уверенность.

И Иззи знала, что наконец-то он будет честен с ней.

— Пять лет назад мой отец заплатил кому-то целое состояние, чтобы перенести старые семейные документы в систему управления контентом «Бродмор», и письмо обо мне по ошибке попало ко мне. Из него было ясно, что я получил звание капитана школы в обмен на новейшее оборудование для научной лаборатории, которое проспонсировал мой отец. А я наивно верил, что заслужил эту честь. Чем глубже я копал, тем больше таких «случайных» пожертвований обнаруживал. Мои академические успехи. Награды в соревнованиях по джиу-джитсу…

Пять лет. Примерно тогда он изменил имя и уехал из Австралии в Великобританию.

— Всех моих подружек интересовал лишь образ жизни, который мог обеспечить им богатый мальчик. Я выбирал девушек, которые общались с моими сестрами, потому что предполагал, что они были не так ослеплены деньгами. Но, оказывается, родители многих поощряли их дружить с сестрами, как способ стать ближе к будущему генеральному директору корпорации «Бродмор». Но когда они в конце концов уходили — а они так всегда делали, — это ранило меня и ту сестру, которую они использовали, чтобы подобраться ко мне. И я понял, что причиняю боль своим сестрам. Поэтому я изменил подход, как только поступил в университет. Я держался такого женского общества, где мы оба знали, что к чему. Никаких предательств, никакой наигранной невинности. Я тратился на них щедро и открыто. Они не скрывали, что их интересует только вознаграждение… впрочем, как и меня.

— Наверное, это были циничные, одинокие годы, — пробормотала Иззи, заочно ненавидя всех, кто прикасался к Гарри до нее.

Он пожал плечами:

— Так было безопаснее, и семья не вмешивалась. А если я чувствовал, что начинаю привязываться к женщине, то было достаточно лишь ослабить денежный поток, и я сразу вспоминал, почему они были со мной.

— И ни одна и из них не любила тебя? Совсем?

Что случилось с австралийскими женщинами? Как можно было его не любить?

— Все они были в восторге от связи с молодым здоровым парнем. Он они были со мной не поэтому. И их нельзя винить. Я сам установил правила. Но этого было недостаточно. Мне нужно было знать, кто я… и чего стою.

— Поэтому ты стал Гарри Митчеллом.

— И устроился на позицию начального уровня в компании отца без его ведома, а затем сделал карьеру. В конце концов отец узнал и согласился с моим решением. Сначала ему было интересно наблюдать за моим прогрессом, а потом он увидел, как я обосновался здесь, и начал закручивать гайки, напоминая мне о моих обязанностях. И мое пребывание в Лондоне стало возможным только как внутреннее обучение. Я получил новое повышение и начал всерьез задаваться вопросом, не его рук это дело, как обычно. Поэтому я начал проверять людей. Пытаясь выяснить, как много мне сойдет с рук. Кто готов терпеть любые выходки с моей стороны.

— И кто же?

— Пара человек. Но не строптивая блондинка, возглавлявшая финансовый отдел, который перешел в мое подчинение чуть больше года назад. Она мне спуску не давала.